Виктор Пино Торче, первый джентльмен в нашей истории, не был рожден в традиционной чилийской винной семье. Семья работала в администрации горнодобывающих предприятий, и ферма была убежищем летом в Сан-Хуан-де-Пирке. Сан-Хуан не был 'винным районом', а просто небольшой деревушкой на берегах реки Майпо, высоко, где Майпо-Валье сужается и поднимается к Майпо-Кахону, обрамленному с обеих сторон великими скальными стенами Анд. Второй джентльмен в нашем рассказе: Уильям Февр, который наиболее известен своим Премьер Крю Шабли, который он производит в Бургундии. Г-н Февр искал терруар для производства Шардоне. Ему показалось странным, что чилийские виноделы производили фрукты на равнинах и искали землю в горах. И так он пришел попросить у Виктора разрешения на возделывание земли, после того как исследовал имущество верховья на коне. После долгих разговоров стало ясно, что Виктор не отделится от того, что семья ценит, и поэтому было заключено партнерское соглашение, которое развивало виноградники и небольшую винодельню на основе ясного чутья Уильяма и непоколебимости Виктора. На двенадцати гектарах, на которых были посажены, и затем на другой ферме семьи Пино, появилась винодельня. Это было дело рук, которое включало современное оборудование, но явно было ориентировано на бургундский стиль работы, производивший вина медленно, в малом масштабе, в бочке за бочкой. Вина быстро нашли свой путь в Европу. Изначально несколько креплений Шардоне, скорее старого мира, нашли отклик на рынках, но позже нашли признание каберне, выращенные в горах. Виноградники медленно созревали, потому что они были посажены на высоких альтитудах, где выпадал снег, и сезон роста был прохладным. Никто из основателей не торопился. Было предоставлено время для терпения. Корни виноградников уходили глубоко в подпочвы берегов реки Майпо. Когда фотографии зимних прививок показали снег на земле, многие в чилийской отрасли были поражены и считали, что Виктор был сумасшедшим, начиная такое приключение. Десятилетия прошли, виноградники созрели, и проект повернулся. Уильям продал свои бренды в Бургундии крупному французскому винному конгломерату, но он удержал две вещи: землю своего Премьер Крю (которую снимал в конгломерате) и небольшую долю в горной компании в Сан-Хуане. К 2000 году десятки стран приняли вина, и появилась возможность расширить компанию. Младший сын Виктора, Гонсало, заинтересовался, настолько, что, имея шестерых детей в школе, он покинул комфортабельную карьеру в розничной торговле и приступил к работе на ферме. Под руководством Гонсало фирма продолжала дифференцироваться от остальных. Гонсало привлек помощь доктора Педро Парры, чтобы лучше понять, почему вина из Сан-Хуана отличаются и как ферма могла бы выделиться еще больше. Работа продолжалась, и маленький бизнес продолжал расти. Когда винодел Кристиан Альяга присоединился, фирма обрела фокус на меньшее количество вин. Участки теперь были хорошо разделены, и почвы хорошо понимались. Стало ясно, что второе имущество, посаженное рядом с винодельней, было руслом древнего притока реки Кларийо. Эти участки были разделены для того чтобы отразить извилистый путь русла реки. Некоторые из участков были привилкованы, и спустя годы в лучшие смеси попали землистый каберне и каберне фран. Когда ваше прошел через торговлю, малые партии горного фрукта были доступны для других виноделен, и проект заинтересовал Альберто Антонини, который присоединился в качестве консультанта по смешиванию. Сегодня работа продолжается с терпением и решимостью под гордым взглядом Виктора и Уильяма, которые через двадцать лет, едва начали разговаривать о проекте: 'Теперь что-то есть в бутылке, есть о чем поговорить.'